Дом Кристера
Лисбет Миккельсен

Кристер сдавленно хохотнул и с кривой усмешкой взглянул на Лисбет.
- Была бы у меня девушка, то, боюсь, я бы не говорил тебе таких слов, не предложил выпить кофе в своём доме и, скорее всего, не нанял бы на работу. Стереотипы стереотипами, но будем честны, многие дамы до жути ревнивы. Боюсь, моя бы девушка не была исключением, а посему не вынесла бы другую особу в моём подчинении и в моей компании,- парень развёл руками.- И да, делаю комплименты - если, конечно, это можно было сейчас назвать комплиментом - я далеко не всем,- сновидец достал из шкафчика турку.
Флорист насыпал туда пару ложек кофе, залил его водой и поставил на разогревающуюся плиту, а потом поставил перед Лис аккуратную чайную пару, которая была выполнена в тех же цветах, что и вся кухня.
- Если хочешь, я могу собрать тебе небольшой букет из пионов. Сейчас они не особо в ходу, не их время года, будет жалко, если они пропадут. Они не такие крупные и пышные, как в июне, да и аромат у них не такой сладкий, напротив, более терпкий. Впрочем, как показывает практика, именно осенние пионы дольше стоят и радуют глаз и обоняние,- Бьерке медленно помешивал кофе длинной ложечкой, чтобы песчинки по максимуму отдали свой вкус и аромат.- Лично мне нравятся эустомы. Они очень красивые, крайне нежные и чувственные. Вообще они напоминают мне некую помесь мака и розы. Иногда мне нравится поглаживать пальцами эти мягкие лепестки, которые словно сделаны из атласа,- Кристер мечтательно выдохнул, а потом тряхнул головой, отгоняя мысли.- Что-то я разговорился. Флористы все романтики, что уж тут поделать,- парень осторожно снял турку с плиты и налил кофе в маленькую кашку, а потом убрал горячую посуду на деревянную подставку.- Что ж, моё дело предложить, а ваше дело отказаться,- сказал сновидец, упираясь поясницей в кухонный гарнитур и подхватывая со стола чашку с утренним холодным чаем, делая затем глоток. Вслед за ним в рот отправилась меленькое печенье.

Дом Кристера. Кухня
Лисбет Миккельсен

Кристер развёл руками и шумно выдохнул.
- Вот и я не понимаю. Женский пол, безусловно, прекрасен, но я же не бабник какой-то, в самом-то деле,- недовольно пробурчал парень, словно кто-то с улицы только что крикнул в его сторону обидное "Казанова!".- Я человек-романтик, натура нежная, ранимая и верная. Не в моих правилах таскаться за каждой юбкой. Юбка должна быть одна. Такая, чтобы у тебя не было желания смотреть на другие. И не потому, что к твоей голове приставлен пистолет, а к печени нож, а потому, что эта самая юбочка тебе безумно сильно нравится, даже если она в штанах, не накрашенная  и в облезлых тапках-кроликах,- несколько философски проговорил флорист, многозначительно подняв палец вверх.
Реакция Лисбет на его кофе сновидце явно понравилась. Ему всегда было приятно кого-то чем-то угощать, он и человеком был гостеприимным. Правда, угощать именно Миккельсен доставляло какое-то особое удовольствие.
- Ты мне льстишь,- отмахнулся Бьерке, щёлкая пальцем кнопку на чайнике. Холодный чай выпивался слишком быстро, поэтому требовалась ещё одна порция, которую из-за температуры можно было растянуть на более длительный срок.- Можно сделать вид, что этот букет не для тебя. Принесёшь, покажешь его своей дорогой тётушке, мол, для примера, он ей понравится, а потом весь дом будет заставлен пионами самых разных цветов и размеров. Мне кажется, хорошая идея,- усмехнулся Крис, подмигнув девушке.- Как говорится, мне не сложно, и вам приятно.

Отредактировано Кристер Бьерке (2019-04-03 18:47:02)

Супермаркет СОХ >> Дом
Один >> Миккель Хадсен

И вот, он доехал до магазина. Конечно, свободное место на парковке надо было ещё найти, но мужчина всё же смог пристроить свой внедорожник, сделав до этого почётный круг поиска. Но зато Уильям успел. Это же надо в такую погоду валом всем съезжаться и закупаться. Небось за вкусностями приехали, чтобы романтично пережить ливень, поедая что-то сладкое.
Уильям засунул руку в карман и достал написанный Миккелем список, а пока шёл к дверям супермаркете, читал, что там написано. В принципе, ничего нового. В принципе, мужчина всё запомнил, хотя всё равно будет поглядывать на бумажку, толкая тележку одной рукой. Мужчина хоть и был уставший, но выбирал продукты тщательно, следя всё же за сроками годности. На это сил у него хватило. А ещё Уил вовремя понял, в чём список Миккеля не совершенен. В нём нет главного. Шериф быстренько направился к стеллажу, у которого кружились ещё несколько мужчин. Но на фоне них Хадсен был самым симпатичным. Мужчина довольно быстро взял пару бутылок пива и, проверив время на часах, быстро направился на кассу. Пока можно покупать такое, но задерживаться не стоит.
Шериф даже немного оживился, когда выкладывал продукты на ленту и следил, как молоденькая, но очень уставшая девчушка пробивала всё. Даже сдачу дала чуть больше, чем надо. Но это ничего страшного, Уил не лучше. Ему же надо было ещё раскрыть крайне мистичное даже для этого городка дело, а этой леди только пробить продукты.
Чего мужчина не помнит, так это того, как он вообще доехал…Он помнит, как положил два пакета (бутылки просто положил в отдельный, второй, пакет) назад в машину, как завёл машину, но не помнит, как выехал на дорогу, как двигались скоро дворники, как он вообще доехал до дома и вообще заглушил машину. Он так устал, что осознал реальность только тогда, когда шёл к двери, держа два мешка в руке и прижимая другую руку к животу, придерживая папку, чтобы та не выпала.
И вот.
Отец пришёл домой.
Он уже знал, что Миккель дома, хотя бы по включённому свету это можно понять. Скорее всего, сидит в своей комнате и читает что-нибудь, либо играет, либо смотрит сериал, либо общается с Алисией. Выбор огромный. Уильям голосом решил не сообщать о своём присутствии. Не забывайте, он же не отошёл от воровства сына. Мужчина потому лишь шумел внизу: положил пакеты на пол, дело быстро сунул глубоко в какой-то из ящиков тумбы, чтобы чьи-то прелестные пальчики не успели до него добраться, а потом снял мокрую куртку и повесил её высыхать. Сильно старик не промок, как мог промокнуть сам Миккель, но от душа всё равно не откажется. А пока он начал разбирать купленное. Но первым делом протёр и поставил в холодильник бутылки с пивом. Выглядел он мрачно. И не только из-за привычной усталости и лёгкого уныния из-за дела, а ещё из-за того, что думал, какую нотацию прочитать сыну на этот раз. Ух, у него начинало закипать внутри с каждой новой секундой пребывания в собственном доме. Может, ему не стоит срываться? Уильям прижал пальцы к переносице и тяжело выдохнул, а потом запустил пальцы в свои мокрые волосы и чуть их взъерошил, а потом продолжил разбираться с продуктами. Гадкое ощущение на душе, ох, гадкое.

Отредактировано Уильям Хадсен (2019-04-05 22:33:24)

Дом. Кухня - Гостиная.
Миккель Хадсен

Что у него было сейчас в руках? Вроде бы хлеб. А даже если не он, то и неважно. Уильям услышал шаги Миккеля, но даже не посмотрел на него, не обернулся, лишь положил предполагаемый хлеб в какое-то своё место и тихо выдохнул, с облегчением подумав, что он всё закончил. Мужчина, однако, замер, когда ощутил холодок на шее, потом на предплечье. Даже через тонкую ткань кожа чувствовал холодные пальцы парня, чуть сжимающие предплечье. А этот обеспокоенный тон в вроде бы типичном вопросе, который шериф слышал не первый раз, отчасти ввёл того в лёгкое смятение. В эти моменты он считает, что нельзя злиться на сына. Уильям шумно выдохнул и упёрся с каким-то усилием руками о столешницу, чуть опустил голову.
- Мы об этом с тобой говорили уже, Миккель… – с каким-то усилием всё же начал он, - я тебя точно не воспитывал вором. Ведь можно повести себя по-другому, если тебе что-то понравилось или показалось интересным. Но нет, ты решил за спиной умыкнуть рацию и потом спрашивать, что… – тот, наконец, дёрнулся, чтобы посмотреть на парня. Уже начал разгоняться, поэтому надо было уже взглянуть на сына. К тому же, Уил хотел, чтобы парень, наконец, его понял, а для этого надо было посмотреть тому в глаза. Но только тот это сделал, то сразу затих.
- Боже, ты чего раздетым ходишь-то? – довольно громко спросил тот, но уже обеспокоенно, нежели возмущённо. Нельзя сказать, что внизу было как-то холодно, но Уильям посчитал, что это всё равно нехорошо шлёпать так лишь в одном полотенце на бёдрах, которое, к слову, очень слабо держалось…это заставило мужчину не опускать взгляд. Он лишь взял за руку Миккеля и повёл из кухни в гостиную, усадил на свой любимый диван, до этого отбросив в сторону подушку, а сам после быстро отошёл, вспоминая, в каком шкафу лежат чистые полотенца. Уж казалось ему, что подниматься наверх было слишком долго, а если он это сделает, то с Миккелем что-то случится. Поэтому было проще взять большое, чистое, пахнущее то ли лавандой, то ли чем-то ещё полотенце. Вернувшись к сыну, Уильям уселся на диван рядом с ним и начал вытирать волосы парня.
- Вот что ты творишь, а? Рацию воруешь, голым ходишь. Мне ещё не хватает, чтобы ты лёг и заболел тут… – ворчал мужчина, но хотя бы звучало это уже не так мрачно и грозно. Уильям изредка задерживал взгляд на лице Миккеля, но, вздыхая, продолжал уводить его. – Температуры хоть нет? Да вроде ничего… – не переставал тот ворчать, а потом приложил ладонь сначала ко лбу парня, а потом коснулся аккуратно к шее, но ничего особенного не почувствовал.
Закончив с волосами, Уильям накинул полотенце прямо на худые плечи сына и аккуратно, чтобы не причинить лишний дискомфорт и не натереть кожу, начал вытирать и всё остальное, посчитав это необходимым. Хотя это было больше похоже на поглаживание, уж настолько он не хотел сделать неприятно.
- Сегодня я не смог связаться со своими людьми, как прежде. И это, может, хорошо, что мне не надо было куда-то выезжать сегодня, иначе я бы просто никак не смог бы регулировать процесс. Я бы просто подвёл их и тех, на кого мы работаем. На обычных людей. А всё из-за того, что ты просто захотел развлечься. Причём мы с тобой говорили, но ты будто бы не слышишь меня. Неужели я так непонятно изъясняюсь? – Какой бы идиллией это не казалось, но всё же Уильям вспомнил свои возмущения, которые так и не высказал пару минут назад на кухне. Даже нахмурился и посмотрел в глаза Миккеля. – Посидеть бы тебе один раз там, где сидят воры, может, понял бы...
Мужчина получше закутал парня в полотенце, успокаивая себя, что так ему будет лучше.
Но долго так сидеть он не мог. Да и уйти тоже, послав парня наверх. Поэтому всё же душа  отца не выдержала, тот обхватил руками плечи юноши и приобнял. Теперь на него напала только дикая усталость, нежели злость или желание поворчать. Да и всё же он просто хотел, как прежде обнять сына и внутренне обрадоваться, что он дома и не в одиночестве.
- Не делай так больше. Я и так переживаю, а мысль, что ты таким образом пакостничаешь только расстраивает меня. Сильно расстраивает. – Хотя он понимал, что есть «пакости» хуже, чем воровство вещей родителя, что многие подростки занимаются куда худшими вещами. Но он же шериф, для него даже такая мелочь кажется чем-то ужасным. Его тоже можно понять.

Отредактировано Уильям Хадсен (2019-04-08 17:38:32)

Дом. Гостиная
Миккель Хадсен

Шериф счастлив с сыном. В этом он честен. Однако в последнее время Уильям начал мимолётом замечать, что Миккель будто бы чего-то хочет от него, но сам мужчина просто не понимал, в чём именно суть. До сих пор не понимает. А чего он может сделать? Только молчать, делать вид, что ничего особенного не замечает, и лишь слегка вздрагивать, чувствуя какие-то мимолётные прикосновения и слыша вроде бы обычные слова, но наполнены были они чем-то другим. Хотя нет, он мог бы вести себя по-иному, но…
Слова парня звучали жёстко, это так. Скажем, внутри у Уильяма что-то сильно сжалось и скрипнуло. Ему всегда неприятно и иногда больно видеть такие выплески сына, но тот имеет право в каком-то плане так говорить. Когда же Миккель вырвался из объятий, то отец беспомощно положил ладони на свои колени. Теперь парень просто уйдёт к себе? Однако не так всё просто. Собственные ноги не выдержали худое тельце парня. Следуя канонам заботливого родителя, он должен был обеспокоиться или начать причитать, но Уильям, не выдержав, рассмеялся. Уж настолько всё выглядело иронично. Хотел наказания? Получи наказание.
- Пф, получил, что хотел, м, сынок? – с насмешкой задал вопрос Хадсен и посмотрел на своего мальчика, который уж слишком забавно выругался. В любой другой ситуации он мог и начать нудно причитать, что ругаться в таком возрасте нехорошо (хотя найдите хотя бы одного ученика старшей школы, которые ни разу не выражался), однако сейчас ему было всё равно.
Естественно, Уильям не оставил Миккеля так лежать. Он, нагнувшись, подхватил сына и усадил его к себе на колени, развернув по сути того боком к себе. Мужчина заглянул в лицо парня, никак не выводя с лица усмешку с неприкрытым злорадством. Потом Хадсен поднял взгляд на лоб подростка и изобразил ужас на своём лице.
- Ух! Так ударился, теперь на лбу будет огромное красное пятно! Потом тут появится шишка. Какой ужас, уже появляется, чувствуешь, горячо? – шериф мягко коснулся указательным пальцем совсем небольшого покраснения на коже сына и продолжал сдавленно смеяться и изображать ужас. Он вёл себя с ним, как с совсем маленьким ребёнком, хотя не задумывал, чтобы тот верил его словам. Скорее, это хоть какая-то разгрузка гнетущих мыслей и эмоций. - А вот больше будешь злиться, ещё и прыщи появятся по всему лицу.  С каждым твоим выплеском злобы они будут больше-больше.
Тот опять усмехнулся и чуть опустил голову. Вроде бы и смеётся, но всё равно чувствует жуткую усталость. Через какое-то время старик выдохнул и всё же поднял взгляд на Миккеля, наконец, вернув более менее серьёзное выражение лица, хотя уголки губ всё равно подсказывают о немного приподнятом настроении.
- Я всегда возвращаюсь домой. И ты это знаешь. Я не могу не вернуться, так как знаю, что ты здесь один. Что бы ни случилось, я всё равно приду домой. И если я тебя пытаюсь учить жизни, то явно это нужно. Для меня нет никакого удовольствия тебя наказывать, Миккель. И не думаю, что тебе это понравится. – Его отец наказывал за проделки. Ничего в этом приятного не было для обоих. Это даже портит отношения.
Уильям осознавал страх сына, но не в том он положении был, чтобы что-то менять. Он мог лишь пытаться хоть как-то смягчить обстановку. Хотя переход был резкий. Сначала тот решил встряхнуть парня за воровство, а закончилось тем, что сам лисёнок ещё и разозлился на отца. А сейчас сидит на коленях. Без одежды. Ладно, последнее, наверное, сбивает весь настрой. Скажем, этот факт щекочет внутренне спокойствие старика. По хорошему его бы отправить одеваться, однако папочка медлил.
- Всё теперь хорошо? – с небольшой хрипотцой спросил он.

Отредактировано Уильям Хадсен (2019-04-08 20:05:32)

Дом. Гостиная
Миккель Хадсен

Как говорят: если висит ружьё, то оно должно выстрелить. Как происходит в реальности: если на бёдрах висит полотенце, то оно должно упасть. Уильям максимально постарался сделать вид, что не заметил ничего. Вообще тот понимал, что семь лет назад это выглядело бы безобидно, посади отец сына на коленки, а сейчас выглядит сомнительно. Но Уильям судил, что ничего плохого нет, если у него в голове не обитают извращённые мысли. А они там не обитают. Мужчина не мог сдержать улыбки, когда наблюдал за переменой эмоций на лице парня. Это казалось чем-то милым.  Как и каждое его «пап», сказанное разным тоном и с разной мимикой.
Уильям удобнее перехватил тело подростка, аккуратно приобняв того за обнажённые плечи. Стоит всё же признать, прикасаться так к сыну было необычно, что всё-таки смущало старика. Так смущало, что он опять не мог найти точку, на которую можно перевести взгляд.
Хадсен усмехнулся и опять улыбнулся, когда Миккель извинился. Это не казалось чем-то обязательным, скорее, так мужчина был уверен, что подросток правда успокоился, что всё уже хорошо. Хотя слабая дрожь дала о себе знать, когда тонкие руки нашли место на его шее, а дыхание опять тревожило кожу. Но если парню так удобно, но отец ничего против сказать не может. Даже несмотря на то, что к нему прижимается сын без одежды. Такое вообще никому нельзя рассказывать, сразу права родительские заберут и должности лишат.
Погода была не из лучших. Обычный утренний туман перешёл в вечернюю грозу. Шерифа это не пугало, а вот Миккеля вспышка всё же потревожила, видимо.
- Тише. Всего лишь молния… – из-за долгого молчания тот заговорил чуть тише и опять с хрипотцой. Уильям переместил ладонь к затылку подростка и мягко погладил уже сухие волосы. - Я рядом… - хотел бы он пошутить про то, что в здании шериф, а с таким точно страшно не должно быть, но решил не рушить, наконец, спокойную атмосферу шуточкой. Хадсен задержал надолго взгляд на сыне. Он вспомнил, что хотел бы спросить про то, что видела Алисия или поговорить с ним насчёт того, что тот должен быть аккуратен и осторожен. Но опять…он решил не становиться причиной искажения лица в самое нелюбимое его выражение. Именно поэтому лишь продолжал поглаживать волосы Миккеля, но через какое-то время остановился. Нет, поговорит чуть позже...
- Ладно…понимаю, что на мне сидеть удобно… – заговорил он, будто бы парень сам оккупировал колени Уильяма, - может, сходишь и оденешься тогда? А я схожу в душ. Я, знаешь, о нём мечтал после сегодняшнего дня. Или тебя отнести в твою комнату, чтобы ты по дороге не ушиб себя и оставил весь дом целым? - на последнем вопросе тот усмехнулся, заглядывая в лицо сына. Он даже думать не мог, что на его последний вопрос можно как-то ответить. Хотя могло звучат заманчиво. Наверное.

Дом. Гостиная >> Ванная >> Спальня >> Кухня
Миккель Хадсен

Мужчина наблюдал за парнем уже молча или лишь кивнул, когда тот засобирался всё же уйти. Миккелю нравится гроза? Уильям не захотел в это так легко верить, так как всё ещё помнит, как дрожал подросток в его руках. Однако отец ничего не сказал, лишь взглядом проводил сына, а потом какое-то время посидел ещё на диване, закрыв лицо ладонями и очень шумно выдохнув. Вот и что он делал? Он должен был отругать мальчишку и поговорить с ним серьёзно насчёт его же безопасности, а в итоге они чуть не поругались, а потом обнимались, нет, обжимались! Мужчина должен расследовать дело, а вместо этого он прикасался к полуголому сыну, который вроде бы против не был. Решив не зацикливаться на этом и не позволить Миккелю застать отца в такой странной позе, шериф поднялся с дивана, захватил нетронутое дело из комода и поднялся наверх, переступая через одну ступеньку. Мужчина мимолётом глянул на закрытую дверь сына, криво усмехнулся и направился в спальню, чтобы взять одежду и закрыться в ванной.
Он мог находиться долго под напором горячей воды, упираясь руками о стенку. Перед его глазами промелькнули фотографии с места преступления и отрывки из некоторых документов. Хадсен всё же пытался хотя бы попытаться предугадать, что может произойти завтра. Конечно, за сегодняшний день была победа в одном – журналюги не проснулись. А что будет завтра? Умрёт ли кто-то завтра? Случится ли ещё что-то странное  и необъяснимое с трупами? Шериф закрыл глаза и опустил голову. И какой он коп, если ни к какой подтверждённой идее не пришёл за день? Подавляемый своими комплексами, Уильям оторвал ладони от кафеля и опять накрыл ими лицо, чуть надавив пальцами на глаза.
Выходить из ванной в одном полотенце и светить своим телом шериф не стал, никогда он так не делал, вместо этого он натянул на немного влажную кожу домашние штаны и какую-то одну из множества белых футболок. Мужчина вышел и начал спускаться вниз, взъерошивая волосы пальцами. Можно сказать, что он шёл на просто чудесный запах. Вот научился же Миккель на счастье Уильяму готовить. Хотя нельзя сказать, что он как-то привередлив к еде. Дайте ему волю, тот хот каждый день проживёт на лапше или пицце. Не факт, что организм поблагодарит его спустя время, но зато не с голоду помрёт, если что. 
Старик заулыбался, когда со стороны взглянул на пританцовывающего ребёнка, который явно над ужином так старался и колдовал.
- Колдуешь над едой? – повторил свои мысли тот, приблизившись к Миккелю. Он хотел посмотреть на беспорядок от готовки в виде рассыпанных крошек, капелек воды и хаоса на разделочной доске (истинное место преступления) и потом достать из ящика посуду, чтобы разложить её на стол. Но только открыв дверцу, шериф обратил внимание на то, что что-то не так было во внешности парня. Когда он успел вообще состричь свои волосы да ещё и так ровно? Уильям заворожённо смотрел на сына и даже разомкнул губы, будто бы хотел что-то сказать, но в итоге безутешно их сжал, оставив лишь открытую фразу: «Мне кажется, что я порой не понимаю тебя», которая промелькнула в тёмных глазах и отпечаталась на напряжённых губах. Через какое-то время мужчина всё же усмехнулся и завёл руку, но потом сжал её в кулак и опустил, как опустил и взгляд. И с чего такие моментальные перемены? Что-то произошло в школе? С одноклассниками? Или сам отец что-то упустил и не так сделал? За этот вечер очень много вопросов посетили голову старика, что ещё чуть-чуть, она взорвётся от всей этой паранойи.
- Кхм, это на тебя конец недели что ли так влияет? Неплохо выглядит, необычно, так скажем… – должен же он что-то сказать, нельзя оставить такие перемены незамеченными, но после мужчина поспешил сменить тему, всё же набирая нужную посуду из шкафа, а потом расставляя её по своим местам на стол. – Я так и не спросил, как в школе? С Алисией всё хорошо?
Он специально спросил про подругу Миккеля. Вообще он часто про неё начал спрашивать, когда впервые сынишка начал упоминать это имя. Но именно в этот раз он хотел попытаться косвенно разузнать, что произошло с ней сегодня. Может, парень рассказал бы, что произошло утром. Заодно дал бы свои наставление что ли.

Дом. Кухня
Миккель Хадсен

Закончив с сервировкой стола по-простому, Уильям уселся и подпёр рукой подбородок, наблюдая за движениями сына. «Избавился от всего плохого, что накопилось за этот год?» посчитал это мужчина каким-то странным поводом. Скорее, странность была во внезапности сделанного. Но ладно. Может, не стоит на этом зацикливаться. Да и уже невозможно, так как шериф перевёл внимание на ужин. Теперь он понял, как же хотел есть всё это время. Конечно, кофе и батончиками не наешься ведь, а тут просто изобилие для него, голодного. Хадсен старший даже не сомневался, что это вкусно. Однако не подумайте, сына он слушал. И очень внимательно ловил его слова и поведение.
- Шш, Миккель, – чуть грозно произнёс он лишь его имя, мимолётно нахмурив брови и явно недовольно взглянув на подростка, а потом всё же со спокойным выражением вернулся к салату. Вот что же за любовь к использованию нецензурностей? Уильям, конечно, не претендует на звание гениального оратора с прокаченным красноречием, но как-то он знает много других подходящих синонимов. Хотя вот шерифа как-то напрягла беззаботность парня. Мужчина даже украдкой глянул на пожимающее плечами чудо, задумавшись. Может, не хочет говорить об этом?
- Вы же с ней друзья…если её что-то беспокоит, то, наверное, стоит поговорить. Знаешь, чтобы она была аккуратнее. Да и про зеркала же всякое говорят, так что…может, надо быть тогда осторожнее с ними? – задал он риторический вопрос. Пока говорил, даже не поднял взгляд на Миккеля. И чем он лучше сына? Тот, кажется, недоговаривает что-то, и этот старается всё провернуть якобы в стиле обычного совета, ссылаясь на все эти разговоры, что зеркала – чуть ли не дверь в потусторонний мир, а значит, надо быть бдительнее.  В общем, шериф решил отправить молча помидорку в рот, слушая ещё и про нового учителя в школе. И, пожалуй, смущение сына того почему-то позабавило.
- Представлял…всякое? Хм. Что ты там себе надумал, а? Может, он просто хотел задать ей очень сложный вопрос и хотел видеть, как она не может ответить на него? – тот решил всё перевести в шутку, намекнув на обычный садизм в отношениях «учитель-ученик», поэтому и усмехнулся, хотя в голове понимал, что если там не совсем такие отношения, то рыжеволосую принцессу надо спасать. - Слушай, если вдруг что-то начнёт напрягать в нехорошем плане, то просто вспомни, кем работает человек перед тобой.
Это да. Подруге Миккеля тот с радостью поможет, если это понадобится, но пока Уильям не думал о специальной необходимости в этом.
Да и вообще ты можешь обо всём, что тебя беспокоит, со мной поговорить. Я никогда тебя не брошу и помогу всем, чем смогу, понимаешь? -  опять риторический вопрос, но слова-то искренние. Хотя Уилл часто говорил сыну это, но это не значит, что он лукавил. Просто пытался максимально дать понять, что он готов услышать всё. Какая опрометчивость, не так ли? Вряд ли он готов, например, сейчас услышать что-нибудь особенное, что есть в голове парня.
Мужчина спокойно уплетал приготовленный не им самим, к счастью, ужин. Вон, какая моська довольная даже.
- Что завтра планируешь делать, кстати? Уроки?

Дом. … >> Спальня
Миккель Хадсен

Подросток ушёл тогда первым к себе, а вот Уильям остался внизу, лишь успев пожелать спокойной ночи уходящему сыну и поблагодарить того за ужин, естественно. После этого он достал одну купленных бутылок и решил закончить эту пятницу, как и практически любой день. Хотя если раньше, тот засиделся перед телевизором, то в этот раз тот решил глянуть на дело, видимо, считая, что на трезвую голову гениальные идеи вряд ли придут. А ещё тот ни разу не страшился, что ему может всё это присниться. Мужчина вообще сны свои слабо помнит. Знает, что это какой-то смешанный из многих воспоминаний бред и всё. После пробега глазами по делу и прогулкой до кухни и обратно, шериф, раздевшись, всё же завалился на кровать, уткнувшись носом в подушку и обняв скомканное под собой одеяло. Так и заснул, хотя какое-то время не мог сомкнуть веки и перестать косо поглядывать в сторону окна.
В общем, Уилл был прав, ему действительно снился бред, который напугал бы любого подростка или спокойно живущего гражданина, но уж точно не шерифа. Досмотреть однако прогулку по лесу, в котором на стволе каждого дерева был выцарапан знак, который показывала вчера Нора в участке, а из некоторых царапин вылезали опарыши, не дал крик, доносившийся недалеко. Сначала можно было подумать, что это такое дополнение ко сну, но когда шериф проснулся и резко оторвал голову от подмятой подушки, то понял, что этот крик не был частью бреда. Что мог подумать обеспокоенный отец, который слышал вчера, как Алисия почти так же кричала? Верно, что с Миккелем что-то произошло.
Уильям мысленно плюнул на скомканные штаны, он только смог быстро надеть футболку, которая всё же немного, но задралась. Мужчина-то не думал, он сразу вышел из своей спальни и направился к двери сына и открыл её, даже не постучавшись. Пока тот прокручивал ручку, у шерифа дыхание спёрло, настолько он надумал всякого, но силы выдохнуть и расслабить грудь всё же нашлись, когда отец увидел живого Миккеля на подоконнике.
- Миккель…!- полностью зайдя в спальню, подростка, Уильям всё же опустил край футболки и подошёл к сыну, параллельно оглядев комнату. Вроде бы ничего, только постельное взъерошено. Мужчина приложил кулак к раме окна и обеспокоенно взглянул на парня, чуть наклонившись.
- Что случилось? Напугало что-то? – у того всё равно немного сбилось дыхание из-за нагнетающих мыслей, а голос звучал всё же чуть напряжённо. Да и Уильям не переставал изучать сына, видимо, ища какие-то иные изменения. Ещё он чуть завёл руку, будто бы хотел найти её место на плечике парня, но так и не позволил ей его найти.
Только сейчас мужчина, к слову, заметил, что за окном опять этот противный туман стелется, что кажется, что мир медленно начинает превращаться в чёрно-белую фотографию.

Съемная квартира. Спальня -> Кухня -> Улица. Церковь -> Кладбище
Одна -> НПС -> Нора Бротен
Тусклый свет из окна навевал воспоминания о былых временах, когда Эван был еще в состоянии двигаться и говорить. В такие дни мужчина просто оставался дома со своей невестой. Они смотрели фильмы, обнявшись крепко под теплым пледом, поедая вредную еду и запивая все это не менее вредными напитками.
А где это все теперь?
- В пустоте теперь все это, - тихо бормочет себе под нос женщина, вставая с кровати и подходя к не зашторенному окну, выходящему на внутренний двор дома, в котором она снимала квартиру.
На пожухлой траве две собаки играли с мячиком, а старая женщина, сидящая на лавочке внизу, пыталась подозвать их к себе. Животные лишь дергали ушами, но не подходили к старой ведьме, которая все никак не бросала свои попытки подозвать их к себе. В руке у нее был бумажный пакет с эмблемой аптеки, но в нем явно были не медикаменты, так как на нем были  жирные пятна, как если бы туда положили жаренное мясо или картофель.
Адалинда испустила тихий смешок и, постучав по окну, привлекла внимание сидящей внизу женщины. Та недоуменно посмотрела наверх, но увидев того, кто ее звал, расплылась в улыбке и приветливо махнула рукой.
Брюнетка открыла окно и высунулась наружу, опираясь о подоконник руками.
- Доброго утра, мисс Флэтчер, - улыбнулась Линда, глядя вниз.
- И тебе того же, милочка, - ответила ей старуха скрипучим и прокуренным голосом. - Собираешься сегодня в церковь, а? -Она улыбнулась в ответ и погладила по голове пса, который все же соизволил подойти к ней. Второй пес сел рядом, с любопытством глядя на руку, гладящую его друга.
- Да, я планировала заглянуть туда на утреннюю молитву, а потом пойти на кладбище, прибраться на могиле Розы, - на последних словах ее улыбка дрогнула и старая ведьма грустно вздохнула.
- Удачи, милая, береги себя, - она отвернулась от окна и продолжила возиться с псами.
- Спасибо, вам того же.
И только закрыв окно, Адалинда поняла, что впервые за все время пребывания здесь, она поговорила с кем-то из жильцов больше, чем парой слов. Что же, это можно было уже считать за успех.
Кроме Норы она так и не смогла с кем-то подружиться настолько сильно. Были еще два учителя в школе, с которыми у нее были хорошие отношения, но их общение ограничивалось лишь школой.
Тяжело вздохнув, ведьма направилась в сторону ванной, дабы привести себя и свои мысли в порядок...
Уже после водных процедур, посвежевшая и немного развеселившаяся Адалинда стояла напротив зеркала, разглядывая свое отражение. Она уже успела переодеться в длинное черное платье в пол с белым воротником, с вышитыми на его уголках крестами. Рукава у платья также были длинными и широкими, заужаясь на запястьях.
Макияж женщина наносила довольно долго, но результат того стоил: ей удалось скрыть черные круги по глазами и выгодно подчеркнуть острые скулы. Черная толстая линия подводки выгодно оттеняла ее светлые глаза, а помада нюдового цвета делала ее губы более "живыми", прибавляя на ее бледное лицо красок.
После макияжа пришла очередь волос. Адалинда заплела их в сложную, но пышную и красивую косу, после чего нацепила на пальцы перстни и браслет, подхватила стоящий в прихожей черный зонт, накинула на плечи длинное пальто темно-серого цвета, надела скромные ботинки на среднем каблуке и покинула квартиру, предварительно заперев дверь на ключ.
На улице стоял туман и дальше пары метров было сложно что-то углядеть, но ей и не требовалось смотреть на дорогу, чтобы знать точно, куда она идет. Дорогу до церкви она запомнила прекрасно еще в первые дни ее пребывания в этом странном, но милом городке.
Ведьма в рекордные для себя сроки дошла до церкви, где уже проходила молитва. Так что она просто тихонько села за последнюю скамью и принялась тихо шептать выученные с самых ранних лет слова.
Затем она поставила свечку, помолилась еще раз и покинула церковь, стараясь не оглядываться назад. Кто знает, что можно увидеть за своей спиной.
На кладбище было тихо и лишь редкие голоса некоторых ведьм или людей, пришедших навестить своих почивших родственников, нарушали эту хрупкую и таинственную тишину.
И чем дальше шла Адалинда, тем глуше становились чужие голоса, тем гуще становилась тишина.
Нору она увидела сидящей на скамье и говорящей со стариками.
"Надо бы навестить и их тоже." - отметила про себя женщина, подходя к подруге и присаживаясь рядом тихонечко.
- Здравствуйте, - с улыбкой поприветствовала она их, взглядом отыскивая могилу Розы. Та заросла не так сильно, как в прошлом году, но все равно выглядела плачевно. Бедная девочка.
Ада покачала головой.
- Давно тут? - обратилась она уже только к Норе, легонько приподнимая уголки пухлых губ и про себя отмечая, что Нора выглядит очень и очень хорошо, прямо загляденье.
- Хорошо выглядишь.
Женщина закрыла глаза и сосредоточилась, выискивая среди множества душ ту самую и, найдя ее, наконец, вытянула ее.
За спиной послышалось кряхтение и ойканье, затем детский голос радостно воскликнул, когда его обладатель увидел Адалинду, сидящую ряом с Норой.
- Ада!!! - к их скамейке подбежала-подлетела маленькая девочка, похожая на второклассницу. Одета она была в пышное белое платье, а на голове у нее покоился венок из роз, которые и олицетворяли имя этой девочки.
Девочка неловко замерла, увидев других духов, более взрослых, чем она.
- П-простите, что мешаю, - запнулась она.

Отредактировано Адалинда Эванс (2019-04-14 18:57:20)

Кладбище возле церкви
Нора Бротен + НПС
Адалинда тихо засмеялась, прикрыв рот ладонью. Эти женщины, размахивающие клюками, ее забавляли. Такие же энергичные даже после смерти. Она даже в какой-то степени завидовала им, ведь у нее столько энергии никогда не наблюдалось, а ведь иногда хотелось вот так вот взять и накричать на надоевших ей людей (читай учеников), топнуть ногой или просто избить подушку. Но характер не тот, да и воспитание.
- Спасибо, – поблагодарила она старика и смущенно улыбнулась, едва заметно растягивая уголки губ. Она вряд ли бы стала сама просить отодвинуться, поэтому ей было очень приятно, что ей уступил место, пусть даже и призрак давно почившего человека.
- Уже? – удивилась женщина, приподнимая тонкие и аккуратные брови, а затем зарделась и махнула рукой. - Да что ты такое говоришь! Но спасибо, мне приятно.
Ее мягкий говор мало кого оставлял равнодушным. Она слегка картавила, что придавало ее речи какую-то особую изюминку, как говорила ей мисс Флэтчер: «Говор как у француженки.» Она, правда, говорила это в шутку, но Адалинда верила ей и действительно считала, что это правда.
Роза немного приободрилась, когда Нора заговорила с ней, и сделала шаг ей навстречу, улыбаясь несмело. Она подошла к ним совсем близко и сделала книксен.
- Когда на мою могилу приходит папа, я слышу и не такое, – грустно улыбнулась она, протягивая полупрозрачные ручки Адалинде, которая, сделав печальное лицо, попыталась обнять призрака.
- Роза, он – плохой человек и обязательно получит по заслугам, – она ободряюще улыбнулась девочке и сложила руки на коленях, переводя свое внимание с нее на свою подругу, сидящую рядом.
- Помнишь то дело о матери, которая зарезала свою дочь? Так вот, - Линда сделала многозначительный жест в сторону уже отошедшей Розы, которая все же решилась подойти к старым женщинам и что-то у них спрашивала.
- Так вот, это была Роза. Отец у нее, вроде как, в мэрии работает, так что к нему не прикопаешься. Я пару раз видела как он приходил на могилу своей дочери, но ни одного лестного слова в ее сторону я не слышала, – шепотом проговорила ведьма, поправляя воротник платья.
- Грустно это все, на самом деле, – женщина вздохнула. - Иногда я жалею, что выбрала именно некромантию. Лучше бы оставалась в блаженном неведении.
На последних словах она сжала губы так, что те, несмотря на помаду, побледнели и стали тоньше. Где-то вдалеке залаяли собаки, и ведьма поморщилась. Она хоть и любила животных, но собакам предпочитала лошадей, все же. Те были куда спокойнее и менее игривыми, по ее скромному мнению.
- А еще вчера я видела что-то странное в зеркале, будто демона какого-то, – сказала она тихо, пытаясь сменить эту грустную и удручающую тему разговора. - Но я не специалист по демономагии, так что велик шанс того, что у меня просто были галлюцинации от антидепрессантов. – брюнетка пожала плечами и посмотрела перед собой.
Она знала о том, что умерли две молодые девушки возле зеркал, но никак не связала это с тем происшествием в ванной комнате, которое теперь ей в страшных кошмарах сниться будет.
- И ты слышала о том, что с сегодняшнего дня на должность мэра вступает Татьяна? – снова смена неудобной темы, от обсуждения которой Аде становилось слишком не по себе.
Она надеялась, что Нора поймет ее поддержит новую тему разговора.

Дом. Спальня – Ванная комната
Миккель Хадсен

«Просто дурной сон? С просто дурного сна не верещат, будто бы режут по живому…» – левая бровь медленно приподнялась, а глаза недоверчиво посмотрели на Миккеля. Врёт что ли паршивец? Уильям чуть поджал губы, понимая, что за этим «всё в порядке» явно не всё в порядке. Как бы он хотел разговорить сына, но у того опять начался этот жуткий приступ кашля, который так просто не прекратился на этот раз. Хадсен только и успел, что проводить взглядом убегающего сына. Пошёл ли он сразу за ним? Конечно, нет. Мужчина смог дойти только до косяка и прислониться лбом к деревяшке, закрыв глаза. Тяжело выдохнув и издав приглушённый звук, схожий со сдавленным рычанием, Уильям зашёл в ванную и, с тревогой взглянув на подростка, взял вроде бы ручное полотенце и намочил под холодной струёй воды, после чего встал на колени рядом с Миккелем. Мужчина чуть сморщился при виде этого месива. Нет, ему было противно не от вида, а от мысли, что это всё выходило из сына, что ему было плохо от этого. Уильям прижимал сложенное мокрое полотенце  то ко лбу, то к шее парня. Только сейчас он заметил, что тот весь был мокрым от пота.
Хадсен старший даже сам не замечал, как сильно впился клыком в свою нижнюю губу, пока пытался сделать хоть что-нибудь. Возможно, он делал только видимость какой-то деятельности. Возможно, он даже мешал. Возможно, от всего этого помощи нет, как и смысла, в общем. Однако мысль о бездействии вызывала неприятное ощущение внутри, разливающееся ещё и по всему телу.
И вот, вроде бы всё прекратилось. Уильям чуть выпрямился и, дотянувшись до раковины, опять намочил полотенце. Слова Миккеля тот решил проигнорировать, хоть и мог проворчать что-то из разряда «Не говори так». Но от этой фразы остались лишь морщинки у переносицы. Чуть приблизившись к парню, Уилл протёр полотенцем губы, подбородок и щёки сына, после чего отчасти небрежно отбросил полотенце куда-то в раковину.
- Слушай, может, мы… – только подал голос шериф, как сразу почувствовал притихшую до этого боль и замолчал. Он хотел предложить пойти к врачу, но вспомнил, что походы к людям в белых халатах ничего путного не давали. Однако отец не мог найти себе место всё равно, несмотря на то, что его должно было и успокоить факт, что Миккель как бы здоров. Но разве здоровых людей рвёт ужином, цветами и кровью? 
– Может, отпросишься всё же сегодня? Побудешь дома, я тебе приготовлю что-нибудь лёгкое. Хочешь, можем сходить потом, куда захочешь. – Уж очень не хотел он отпускать Миккеля одного теперь. Даже поднял голову, взглянув на парня с ярким блеском мольбы в глазах. Мужчина ещё долго держал такой взгляд на сыне, но позже, будто бы сдавшись, опустил взгляд на пол, но потом опять поднял его, отказываясь отставать так просто от лисёнка. Хотя у шерифа в голове витала неприятная мысль, что вряд ли сыну сейчас хочется выслушивать отца и что-то ему говорить.
- Не хочешь рассказать, что тебя всё-таки так напугало? Или пусть это останется не моим делом? – говорил Уилл негромко и даже осторожно, но вот последний вопрос тот будто бы специально задал с заметной ноткой обиды. Шериф уже решил дойти до паранойи и связать увиденное во сне подростком с этим утренним приступом. Вроде бы вчера говорили о том, что Миккель может обращаться легко к нему, но пока единственное, что слышал мужчина – это «всё в порядке, пап», «всё хорошо, пап», «всё нормально, пап». Он не злился, нет, ни в коем случае. Просто волновался и настораживался. Вдруг, он опять что-то упускает, пьянея всё то долгое время иллюзиями, что «всё в порядке»?

Отредактировано Уильям Хадсен (2019-04-15 23:04:11)

Кладбище
Нора Бротен
Адалинда лишь беспечно подала плечами. Она была чуточку романтична и наивна в этом плане, даже несмотря на то, что ей пришлось пережить за ее недолгую жизнь.
Она верила, что все предначертано судьбой и что у каждого есть свой особенный путь, по которому ему суждено пройти. Одному или с близкими людьми, неважно, главное, что этот путь есть.
- Я с тобой спорить не буду, - тихо проговорила она, слабо улыбаясь и складывая руки на худых коленях. Женщина не была конфликтной и считала, что каждый имеет право на свое мнение, потому что все зависит исключительно от характера. Вряд ли бы мечтатель и романтик сказал бы то, что сказала Нора, а вот реалист и скептик - вполне.
А вот в следующем вопросе Ада была согласна со своей подругой. Планы могут измениться в любой момент и ещё неизвестно, попадет ли она на этот банкет или вновь будет бродить по парку или лесу всю ночь, слушая страшные шорохи, скрипы и видя, как неестественно длинные тени бродят по округе.
- О, - проговорила она. - Мне самой через час-два нужно в больницу, навестить Эвана. Его вчера ночью перевезли с Бергена сюда, чтобы он хотя бы умер на родине.
На последних словах лицо Линды исказилось болью. Она, правда, постаралась принять нейтральное выражение, но так и не смогла. Слишком сильны были воспоминания и эмоции, которые они приносили. Она просто не выдерживала.
Когда ей все же удалось совладать с эмоциями, ведьма длинно выдохнула и обняла себя за плечи.
- А кто этот знакомый? Я его знаю? - она чуть склонила голову к плечу, потираясь о него щекой и чуть щуря влажные глаза, в уголках которых немного растеклась подводка и тушь.
Они медленно шли к выходу из кладбища, предварительно попрощавшись с его обитателями. Грустный взгляд Розы говорил о многом, но Ада ничего не могла поделать, им все же нужно было уходить.
Ибо они все ещё живы.
Мимо проходили люди, спешащие навестить усопших родственников, некоторые были настолько убиты горем, что не могли сдерживать слез. Те, кто на кладбище ходил не первый год - были до ужаса спокойны и собраны. Держались чуть отстранённо и даже как-то холодно.
Ада поежилась.